o    Христианство и языческая культура. (Г.И.Гаев. «Атеистические чтения»,  сборник, 1988.)

o    Детские крестовые походы. (Детская энциклопедия, т.7, 1961 г.)

o    Ипатия. (Детская энциклопедия, т.7, 1961 г.)

o    Трагедия Юлиана отступника… (Л.Шестов).

o    Русская православная церковь и репрессии (К.С.Гаджиев, «Сравнительный анализ национальной идентичности США и России»).

 

ХРИСТИАНСТВО И ЯЗЫЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА. (Г.И.Гаев. «Атеистические чтения»,  сборник, 1988.)

В художественном наследии древних циви­лизаций особое место занимает творчество мастеров Древней Греции и Древнего Рима, которое называют „античным". Впервые этот термин появился в XV веке, когда в борьбе с церковной идеологией средне­вековья складывалась новая гуманистиче­ская культура итальянского Возрождения.

 

Знакомство с прославленными памятни­ками, созданными греческими и римскими зодчими, скульпторами и живописцами, не только расширяет наши познания об истории далекого прошлого, но и достав­ляет современному человеку глубокое эстетическое наслаждение. По образному выражению К. Маркса, произведения ан­тичного искусства до наших дней сохраня­ют значение нормы и недосягаемого об­разца.

Между тем великое наследие прошлого, являющееся составным элементом культу­ры всего человечества, досталось нам дале­ко не в полном виде. В этом повинны не только стихийные бедствия, наводнения, землетрясения, ураганы, но в гораздо боль­шей степени сами люди. Войны между на­родами и странами, обострившиеся социаль­ные противоречия, религиозная рознь — все это, как правило, приводило к разрушению культурных ценностей. Если речь идет о па­мятниках античной культуры, то в их исчез­новении не последнюю роль сыграло хрис­тианство, идеология которого была враж­дебна жизнеутверждающему и яркому миру античности.

Статуи и здания древних греков и рим­лян начали разрушать еще варвары, но это были лишь отдельные эпизоды, несравни­мые с тем планомерным и яростным унич­тожением, которому подверглась „языческая» культура со стороны христиан.

Мо­ральные нормы, которых придерживались поклонники новой религии, иное представ­ление о смысле жизни и о роли и месте в ней человека ДЕЛАЛИ ХРИСТИАН ПРИНЦИПИ­АЛЬНЫМИ ПРОТИВНИКАМИ АНТИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВА, не говоря уже о том, что сами изображения богов и героев были для них не более как презренными идолами языч­ников. Недаром роспись на потолке в зале Константина в Ватикане, выполненная Томмазо Лауретти, изображает победно подня­тый крест на фоне поверженной и разрушен­ной мраморной статуи.

Символ христианской веры торжествует над языческим искусством. „Изображения божков" необходимо уничтожить — так представлял себе победу христианства уже император Константин, который в последние годы своего царствования повелел выки­нуть из храмов все античные изображения, переплавить металлические скульптуры, разрушить каменные. Баптистерия Сан Джованни ин Латерано в Риме украшена цик­лом картин художника Карло Маратти, посвященных Константину. Одна из них так и называется — „Уничтожение языче­ских богов".

 

Статуи богов из золота и слоновой кос­ти похищались из храмов. „Ценный металл сплавляли в бруски, а бесформенные ос­татки выкидывались на свалку в довер­шение позора, которому подвергались языч­ники", — пишет в своем „Похвальном сло­ве Константину" один из первых историков церкви Евсевий. Опорный каркас, на ко­тором держались статуи, преподносился христианскими проповедниками как дока­зательство ложности и фальши языческих богов. „Рубите их топорами, эти храмовые безделушки! Переплавляйте их в монеты, в металл! Все, чем восхищались язычни­ки, — ваше, берите и не стесняйтесь!" — так напутствовали сыновья Константина солдат, посылаемых на разрушение храмов.

В эдиктах 391 года император Феодосий запретил все языческие культы. Епископ Теофил велел уничтожить в Александрии древнейший храм Сераписа и все произве­дения искусства, находившиеся в нем. Епископ Мартин из Тура прославился унич­тожением римских скульптур не только в Галлии, но и в Северной Африке, куда он выслал в 399 году отряд христиан для унич­тожения храмов и статуй.

КОГДА ИМПЕРАТОР ЮЛИАН (361—363) ПРИ­ЗВАЛ К СДЕРЖАННОСТИ, УЖЕ БЫЛО ПОЗДНО.

Он послал своего врача Орибазиоса к древ­ней святыне Аполлона в Дельфах, но ораку­лы сказали врачу: „Передай императору: великое здание повержено в прах, у Феба  нет ни крыши над головой, ни святого лав­ра. Источник умолк, и говорящий ручей замер". Рассказывают, что на Юлиана сильней­шее впечатление произвел в детстве вид статуи Меркурия, которая затем была сбро­шена в Тибр. „Ничто так не волновало его, как зрелище разрушенных храмов, перевер­нутых алтарей, известия о запрещенных обычаях древних, сокровищах, отданных в жадные вороватые руки". Запоздалым оказался призыв Юлиана возродить или хотя бы спасти старое.

 В Риме все, что не удалось разбить или уничтожить, было сброшено в реку.

Если христианские иерархи и позволяли оставить какие-либо памятники прошлого, то лишь для вящего назидания. В городе Трире в течение многих сотен лет рядом с церковью святого Матфея стояла мрамор­ная Венера. Пилигримы забрасывали ее кам­нями, показывая тем самым, что они не же­лают признавать языческих богов, прези­рают их, ибо это не более как каменные идолы. Сейчас в Трирском музее стоит обезображенный торс — лишь в 1811 году дух Просвещения восторжествовал,  и не­когда прекрасная статуя избавилась от на­падок хулителей. Рядом с торсом высечен­ная на камне стихотворная надпись и рель­еф, изображающий, как епископ Евхарий приковывает Венеру цепью:

 

— Хотите знать, кто я такая?

Богиней некогда была я.

Святой Евхарий прибыл в Трир,

Разбил языческий кумир.

Была когда-то я Венерой,

Теперь — посмешище для веры.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Остатки побитой камнями паломников мраморной статуи Венеры в Трире.

 

Лишь в немногих местах еще стояли за­бытые статуи. Так, в XI веке на острове Патмос христианский „чудотворец" — свя­той Христодолус обнаружил статую Артеми­ды. Естественно, он ни на миг не сомневал­ся, что с ней нужно сделать, он опрокинул статую и разбил ее на куски.

Если же христиане оказывались с глазу на глаз с языческим изображением и не уничтожали его, они обязательно осеняли себя крестным знамением и свистели сквозь зубы, будто повстречались с нечистой си­лой. Вот что писал епископ, который со­провождал императора Юлиана в его путе­шествии к храму Афины в Илионе: «Он не только радовался тому, что храм остался цел, но и не сделал того, что приличествует каждому верующему: не перекрестился и не свистнул!"

 

Очевидно, образованным христианам раз­витое чувство прекрасного и ощущение родства с культурными традициями древ­них мешали участвовать в грабеже храмов и разрушении памятников. Но, воспитанные в новой вере, они боялись тех злых духов, которые, как они думали, таились в языче­ских изображениях, и поэтому выцарапы­вали на лбу статуй кресты. Когда Констан­тин повелел сделать из гигантской статуи Аполлона памятник себе, заменив голову языческого бога, он решил самым „надеж­ным" способом обезвредить древних демо­нов: в бронзу памятника был впаян оско­лок якобы того самого креста, на котором был распят Христос.

 

 

Мраморная голова Афродиты из Афин с нацарапанным на лбу крестом.

Афинский национальный музей.

 

ДЛЯ РАННЕХРИС­ТИАНСКОГО ИСКУССТВА ХАРАКТЕРНО ОТСУТСТВИЕ СОБСТВЕННЫХ ТВОРЧЕСКИХ ИДЕЙ.

 

На первых порах христиане просто „перетолковывали" на свой лад готовые решения, найденные античными авторами.

Мы встречаем на сте­нах христианских кладбищ, на надгробиях и саркофагах изображения амуров, дельфи­нов, цветочных гирлянд, птиц, которые, по понятиям греков и римлян, населяли рай­ские сады Элизиума. Христа зачастую сим­волизировал Амур, Орфей и т. д. Подобное имело место и в более поздние времена.

На Агоре в Афинах долгое время стояла статуя, изображающая богиню счастья и судьбы Тихе, держащую в руках малень­кого Плутона — бога богатства. Группа представляла собой акролит, т. е. была изготовлена из различных материалов: голова и руки Тихе были выполнены из мрамора, остальное из дерева. И авторов у нее было двое: афинянин Ксенофон изготовил лицо и голову, остальное при­надлежало резцу фиванца Каллистоникоса. В этой статуе была воплощена следую­щая идея - отдать Плутона в руки Тихе, т. е. аллегорически показать, что богатст­во — дело судьбы. Когда в конце XVII века статуя была найдена в афинских руинах, христиане усмотрели в ней знамение божие и посчитали ее одним из первых изображе­ний девы Марии с младенцем Христом на руках.

Столы греков и римлян украшали пре­восходные серебряные блюда и сосуды с мифологическими сюжетами. Огромное большинство из них было переплавлено. Другое дело — глиняная посуда. В средние века считалось хорошим тоном найти ка­кой-нибудь древний горшок и плевать в не­го, чтобы оберечь себя от происков нечис­той силы. После обильного „оплевывания" горшок считался очищенным от злых ду­хов

годным к употреблению по его пер­воначальному назначению. Возможно, и не­которые серебряные вещи сохранились только благодаря подобной „стерилизации от дьявола".

Многие предметы античности использо­вались христианскими священнослужителя­ми по новому назначению и сохранились именно благодаря этому.

Так, сосуды (кубки, чаши, вазы) иногда использовались как дароносицы, а стул богатого патриция, выполненный из красного мрамора, стал папским троном.

Когда-то на пристани города Гаэты стоя­ла огромная, выше человеческого роста мраморная ваза, и моряки забрасывали на нее причальные концы. Эту вазу создал афинский мастер Сальпион. Она украшена рельефом на классический сюжет: Гермес передает маленького Диониса нимфам. Так вот, именно эта ваза с пристани перекочева­ла в христианский собор и стала исполь­зоваться в качестве купели. Не исключено, что изображенные на вазе танцующие сати­ры и нимфы были восприняты как празд­ник крещения и символ райской радости. Лишь в 1805 году неаполитанский король велел заменить „языческую" купель на но­вую, а ваза нашла свое место в музее Борбонико.

В церкви святого Марка сиденье от мра­морной колесницы, изваянной во времена Августа, служило епископским троном. По­сетителям рассказывали, что на этом троне восседал сам святой Марк. В 1734 году его убрали из базилики, а в 1788 году Франческо Антонио Францони добавил к возку двух несущихся галопом мраморных коней, и упряжка стала центром „зала делла Бига" Ватиканского музея.

Крупные блоки старых храмов исполь­зовались для строительства церквей, в не­которых же случаях здания бывших языче­ских храмов просто, ничтоже сумняшеся, приспосабливались для христианского бого­служения. Христиане частенько использова­ли старые храмы как своего рода камено­ломни, добывая в них строительный мате­риал для своих построек. А христианские правители одаривали друг друга колоннами и эпистилями, взятыми из сооружений ан­тичных зодчих.

Папа Гонорий I приказал украсить кры­шу храма святого Петра 630 бронзовыми пластинами, которые подарил ему импера­тор Гераклий, а тот снял их с храма „Ромула" (скорее всего, так был обозначен храм богини Венеры). В построенных в ранне­христианское время церквах особенно хо­рошо видно, что для их сооружения упот­реблялись целые блоки античных зданий. Архитектор церкви святой Сабины (422— 440 гг.) украсил ее фасад 24 коринфскими колоннами самых благородных очертаний, благодаря чему и сама церковь приобрела неожиданную элегантность, несвойственную довольно неуклюжим культовым зданиям раннего христианства.

Создатель храма Де­вы Марии в Риме был особенно горд проис­хождением несущей монолитной гранитной колонны — на ней крупными буквами зна­чилось, что колонна взята из бывшей импе­раторской спальни.

 

 

Рьяные приверженцы нового всемилости­вейшего бога не пощадили и храм Артемиды Эфесской.

 

Эфес был одним из крупней­ших греческих городов Ионии, а храм Артемиды в нем — одно из известных семи чудес света. Храм простоял около 500 лет. Его высоко ценили и римляне, богатыми дарами способствовавшие росту его славы и богатства. Так, Вибий Салютарий подарил этому храму, более известному в римской империи как храм Дианы, много золотых и серебряных статуй. Слава храма во многом послужила причиной его гибели в период раннего христианства. Эфес долго оставался оплотом язычников.

Спустя два столетия, в 262 году, храм разрушили племена готов, вторгшихся в Малую Азию. Крепнувшее христианство продолжало ненавидеть и полуразрушенный храм, проповедники под­нимали толпы фанатиков против этого олицетворения прошлого, но он еще суще­ствовал некоторое время. Лишь потом на его месте построили христианский храм — первый в истории христианства, посвящен­ный деве Марии, — типичный пример кон­формизма христианской церкви, ловко использующей глубоко укоренившиеся языческие верования и древние культовые места в своих интересах. Император Юсти­ниан взял для строительства храма святой Софии в Константинополе 8 из 127 колонн древнего храма Артемиды.

 

Но постепенно казавшийся неисчерпае­мым запас готовых строительных блоков античного происхождения стал иссякать,

архитекторы начали выискивать в развали­нах колонны, компенсируя различными ухищрениями разнобой в их высоте. Крестоносцы-иоанниты черпали из развалин мавзолея в Галикарнасе, простоявшего поч­ти две тысячи лет, строительный материал для возведения укреплений на острове Ро­дос. В середине XIX века путешественники по Малой Азии обращали внимание на то, что стены турецкой крепости Будрун, пере­строенной из иоаннитского замка святого Петра, сложены из очень красивых и не­обычных плит: они были украшены ба­рельефами людей и богов. Когда слухи об этом дошли до английского посла в Турции, он, приехав в Будрун, после длительных переговоров купил двенадцать плит и пере­вез их в Британский музей. Ученые вскоре догадались, что перед ними части знаменито­го фриза Скопаса — „Амазономахии".

Нередко для новых целей приспосабли­вались и древние статуи.

Так, при императо­ре Константине Великом статуя матери бо­гов Кибелы была трансформирована в фи­гуру молящейся; для этого пришлось уб­рать изображения львов у ног богини и изменить положение ее рук.

На одной из площадей Венеции стоит фи­гура святого Георгия. Изображение побе­дителя дракона, покоящееся на высокой колонне из египетского мрамора, составле­но из туловища воина, созданного пример­но в годы правления императора Адриана (117—138 гг.), и головы, которая, по-види­мому, представляет портрет понтийского царя Митридата VI Евпатора (132—63 гг. до н. э.). К голове царя приделали нимб.

 

С использованием античных торсов изго­товлены „Мадам Верона" на площади Эрбе, Моисей, изваянный Рафаэло Курради и Козимо Сальвестрини, во Флоренции, святая Мария в Санта-Кроче и святая Агнесса в Ри­ме. К античным статуям были приделаны головы известных средневековых правите­лей Фабрицио Колонна, Алессандро Фарнезе, Карло Барберини и Франческо Альдобрандини.

 

Особенно впечатляющими примерами по­добного употребления произведений антич­ного искусства являются судьбы колонн Траяна и Марка Аврелия. Папа Сикст VI, по велению которого был уничтожен не один античный памятник, распорядился в 1587 году использовать эти колонны для установления фигур апостолов Петра и Пав­ла. Высеченные на колоннах рельефы, изо­бражавшие триумф императоров, одолев­ших варваров, интерпретировались отныне как победа святой христианской веры. А для отливки фигур апостолов скульптор Доменико Фонтана употребил бронзу старин­ных дверей и пушек более нового времени.

 

КОГДА в 330 г. н. э. БЫЛА ОСНОВАНА НОВАЯ СТОЛИЦА ИМПЕРИИ КОНСТАНТИНОПОЛЬ, прави­тели занялись ее украшением. 

Самым лег­кодоступным и дешевым для них источни­ком прекрасного были, конечно же, бесцен­ные памятники античного искусства. 60 са­мых выдающихся статуй были вывезены из Рима, большинство же отобрано из городов Греции и Малой Азии. В этот момент еще торжествовал здравый смысл: пусть это языческие статуи, важно, что они служат идее утверждения единой веры. 427 статуй украсили собор Айя София, арки констан­тинопольских домов были заставлены укра­денными шедеврами: из Геликона вывезли знаменитую скульптурную группу, изобра­жавшую муз, из Дельф — „Золотой тренож­ник", из Афин — картины Полигнота и дру­гих мастеров, творивших в V в. до н. э.

Вывоз ценностей производился властите­лями „второй империи" с таким размахом и столь интенсивно, что, когда императоры более позднего времени, например, Конс­тант II в 662 году послал гонцов на террито­рию „первой империи", они вернулись поч­ти с пустыми руками. Скудной добычей этой экспедиции оказались две позолочен­ные лошади и бронзовые пластинки с кры­ши Пантеона в Риме, хотя он уже давно счи­тался христианской церковью.

А между тем, согласно описанию, состав­ленному в начале IV века, в Риме в то вре­мя имелось 2 колосса (один из них высотой 34 метра), 22 статуи на конях, 80 золотых фигур, 73 статуи божеств из слоновой кос­ти с позолотой и 3785 бронзовых статуй. На одном острове Родос, согласно Плинию, имелось 3 тысячи статуй, в Афинах, Олим­пии и Дельфах их было никак не меньше.

Вот перечисление его сокровищ, приведенное Георгиосом Кедреносом: „Там стояла линдская Афина высотой 4 локтя, выполненная из смарагдового камня, которую изваяли Скиллис и Дипоинос и которую некогда тиран Линда Клеобул подарил египетскому тирану, и книдская Афродита из белого мрамора, нагая, работа книдца Праксителя, и Гера с Самоса, сработанная Лисиппом, и Эрос с луком и крыльями за спиной, при­везенный с Минда, и Зевс Фидия, подарен­ный в свое время Периклом храму в Олим­пии. Тут же была аллегорическая статуя Времени, творение Лисиппа, а далее тесни­лись единороги, тигры, грифы, жирафы, быкообразные слоны, кентавры и сатиры".

Константинополь неоднократно горел, много статуй погибло во время восстания Ника в 672 году, но еще долгое время го­род оставался заповедником античного искусства.

 

ПОСЛЕДНЮЮ И САМУЮ СТРАШНУЮ ГЛАВУ В ИСТОРИИ УНИЧТОЖЕНИЯ ПАМЯТНИКОВ АНТИЧ­НОСТИ ФАНАТИКАМИ ХРИСТИАНСТВА ВПИСАЛИ КРЕСТОНОСЦЫ.

Во время IV крестового по­хода (1202-1204 гг.) 90-летний венециан­ский дож Энрико Дандоло ухитрился на­править „святое войско" вместо Египта на христианский Константинополь. И как только крестоносцы начали осаду города, в нем вспыхнули пожары. Никетас Хониатес был свидетелем этого несчастья, по­стигшего Константинополь: „Наш город пережил немало пожаров, но он еще не пе­реживал ничего подобного. Был разрушен форум Константина и весь город к северу от него. Пламя не пощадило ипподром, сго­рела и вся западная часть. Сколь много по­гибло изумительных строений, укрывавших бесчисленные, несказанные сокровища..."

12 апреля 1204 года крестоносцы — вене­цианцы, ломбардцы, французы и немцы — ворвались в город. Началась трехдневная оргия насилий, убийств и грабежей. Рыца­ри мешками тащили золото, серебро и драгоценные камни, священники стаски­вали к кораблям священные реликвии. Хроникер похода Готфрид фон Виллегардуин с удовлетворением замечает: „От сотворения мира ни в одном городе не было еще взято столько добычи".

Завоевание столицы Византийской им­перии превозносилось христианами как необычайный подвиг. На самом же деле крестовый поход остался в памяти чело­вечества как акт беспримерного вандализ­ма. Тот же Никетас Хониатес пишет о крес­тоносцах: „Им чужды грации и музы, ди­кость — их натура, а гнев всегда берет верх над рассудком". Эти „бесчувственные к красоте варвары" уничтожили все остав­шиеся в Константинополе статуи из мрамо­ра (уже во время осады городские фана­тики уничтожили, например, стоявшую на форуме Константина статую Афины, пола­гая, что она призывает обращенной к вос­току рукой помощь „мусульманских не­христей"; по-видимому, это была Афина Промахос Фидия), а бронзу переплавляли в бруски для монетных дворов.

 

В огне плавильной печи погиб Лисиппов колосс Геракла, изображавший героя, присевшего после очистки авгиевых конюшен на пере­вернутую корзину, погибло парное изоб­ражение осла и погонщика, некогда установленное императором Августом в хра­ме Аполлона, бронзовая свинья (скорее всего созданная Лавинием), группа „Ромул и Рем с волчицей", герой, сражающийся со львом, гиппопотам, слоны, необъезженная лошадь, статуя Елены Прекрасной, группа, изображающая орла со змеями. Были унич­тожены все статуи вокруг ипподрома, среди них статуя императора, установленная на коринфской колонне, статуя летящей Ники, Геракла со змеей, обвивающей левую руку, погонщика слонов.

 

Одни только обломки головы статуи Геры заполнили четыре повозки. „Латиняне" и впоследствии разыс­кивали в Константинополе необходимый им металл и в 1215 году отодрали позолочен­ные бронзовые пластинки с обелиска импе­ратора Константина VII Багрянородного.

Вакханалия разрушений пощадила толь­ко четырех бронзовых коней, которые ук­рашали вход в ипподром и были привезены в Венецию и установлены у входа в собор святого Марка. Тогда же в Венецию были доставлены рельефные фигуры Диоклетиа­на и его соправителей, их и сейчас можно видеть на одном из углов собора. В спешке в Константинополе забыли ногу статуи и изваяли ее дополнительно из белого мрамо­ра, который не очень-то вяжется с красным порфиром фигур.

 

В новой истории было много эпизодов, которые отмечены слепой яростью верую­щих, обращенной на     уничтожение прекрас­ного из предшествующих исторических эпох. НО ОБЪЕМЫ РАЗРУШЕНИЙ И ВЕЛИЧИНА  ЭСТЕТИЧЕСКИХ ПОТЕРЬ, ПОНЕСЕННЫХ ЧЕЛОВЕЧЕ­СТВОМ ОТ ФАНАТИЗМА ПРИВЕРЖЕНЦЕВ ХРИСТИ­АНСТВА, ОСТАЮТСЯ НЕПРЕВЗОЙДЕННЫМИ.

 

 

***

ДЕТСКИЕ КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ. (Детская энциклопедия, т.7, 1961 г.)

 

Летом 1212 г. по дорогам Франции и Германии двигались небольшими группами и целыми толпами мальчики от 12 лет и старше, одетые по-летнему… У каждого спереди на рубахе был нашит матерчатый крест красного, черного или зеленого цвета. Это были юные крестоносцы. Над процессиями реяли пестрые флаги; на одних было изображение Иисуса Христа, на других – богородицы Марии с младенцем на коленях.

Когда в начале XIII в. французские, итальянские и немецкие рыцари в четвертый раз опоясались мечом по призыву папы Иннокентия III, они направились не против мусульман, а обрушились на христианское государство – Византию. В апреле 1204 г. рыцари захватили столицу Константинополь и разграбили ее.

 

Через  восемь лет после этого позорного события состоялись детские крестовые походы. Средневековые монахи-летописцы так рассказывают о них. В мае 1212 г. в аббатство святого Дионисия, в Париже пришел неведомо откуда двенадцатилетний мальчик, пастух Этьен. Он объявил, что послан самим богом возглавить поход детей против «неверных» в «святую землю»… Он говорил: «Взрослые крестоносцы – дурные люди, жадные и корыстолюбивые грешники. Сколько они ни воюют за Иерусалим, ничего у них не выходит: всесильный господь не желает даровать грешникам победы над «неверными».

 

 

Пастух Этьен призывает детей идти в крестовый поход.

 

Милость бога, по словам Этьена, могут получить только непорочные дети. Безо всякого оружия им удастся освободить Иерусалим из-под власти султана: по велению божьему Средиземное море расступится перед ними и они перейдут по сухому дну, подобно библейскому герою Моисею, и отберут у неверных «святой гроб».

«Сам Иисус приходил ко мне во сне и открыл, что дети избавят Иерусалим от ига язычников» - заявлял пастушонок. Тут же, прямо на виду у многочисленных слушателей, рассказывают хроники (летописи), Этьен совершал различные «чудеса»: он будто бы возвращал зрение слепым и исцелял калек от их недугов одним прикосновением рук.

 

Крестоносная «лихорадка» охватила десятки тысяч бедняцкой детворы сначала во Франции, а затем и в Германии. За пастухом Этьеном двинулось 30 тысяч детей. Они прошли Тур, Лион и другие города, кормясь милостыней. Папа римский Иннокентий III, зачинщик многих кровавых войн, предпринимавшихся под религиозным знаменем, ничего не сделал, чтобы остановить этот безумный поход. Напротив, он заявил: «Эти дети служат укором нам, взрослым: пока мы спим, они с радостью выступают за святую землю».

 

К детям в пути примкнуло немало взрослых – крестьян, бедных ремесленников, священников и монахов, а также воров и прочего преступного сброда. Толпа крестоносцев, подобно катящейся лавине, увеличивалась в пути. Наконец, крестоносцы достигли Марселя. Они тотчас бросились к пристани, ожидая чуда: но, конечно, море перед ними не расступилось. Зато нашлись два жадных торговца, которые предложили перевезти крестоносцев за море безо всякой платы, ради успеха «дела божьего».

Детей погрузили на семь  больших кораблей. Недалеко от берегов Сардинии, у острова Св. Петра, суда попали в бурю. Два корабля вместе со всеми пассажирами пошли ко дну, а остальные пять были доставлены корабельщиками в гавани Египта, где бессовестные судовладельцы продали детей в рабство.

…

Страшную страницу истории – детские крестовые походы – некоторые ученые склонны считать вымыслом. На самом деле детские крестовые походы – быль, а не легенда. О них повествуют многие летописцы XIII в., составлявшие свои хроники независимо друг от друга.

 

 

***

ИПАТИЯ. (Детская энциклопедия, т.7, 1961 г.)

 

В конце IV в.н.э. под влиянием епископов император Феодосий I запретил почитание всех других   божеств в Римской империи и объявил христианство государственной религией. Древние храмы были закрыты, статуи древнеримских богов разбиты на части и зарыты в землю, Олимпийские игры запрещены. Спустя несколько лет в Александрии толпа христианских изуверов убила ученую Ипатию и разгромила большую часть Александрийской библиотеки.

 

Ранним мартовским утром в мраморном зале Александрийской библиотеки сидела за столом, углубившись в  работу, молодая гречанка Ипатия. Она готовилась к чтению лекции по философии и внимательно просматривала свитки, на которых писцы увековечили труды знаменитых греческих философов. Ипатия восхищалась их мудростью и глубокими познаниями. Она гордилась тем, что разделяла их мировоззрение и была последовательницей тех философов, которые преклонялись перед эллинской культурой.

Ипатии так же, как и им, были дороги прекрасные мифы древних греков. Разве можно было их сравнить со страшными сказаниями, которые распространяют проповедники христианской церкви? Нередко она видела их во время лекций в аудитории, они задавали ей каверзные вопросы, но не могли поставить в тупик дочь знаменитого Теона, лучшего из александрийских математиков.

 

 Отец развил у нее любовь к знаниям, раскрыл перед ней сокровища величайших в мире наук, воспитал ее разумным  и гордым человеком. Ипатия читала лекции по математике, астрономии и философии. Каждый раз у входа в аудиторию ее встречали толпы учеников. Она усердно изучала все новые и новые труды великих ученых и пользовалась большим авторитетом как ученый. Но ненавидевшие ее монахи христианской церкви злословили, что ученики приходят  слушать Ипатию не для того, чтобы познакомиться с учением знаменитых философов, а  чтобы полюбоваться красавицей язычницей.

 

Покинув библиотеку, Ипатия поспешила к своему экипажу и направилась на лекцию. Вдруг послышались крики. Кто-то рванул легкую дверцу. Чья-то тяжелая рука опустилась на плечо Ипатии и поволокла ее по мостовой. Кто-то схватил ее за волосы. На ней изорвали платье. Толпа озлобленных и исступленно орущих людей обрушилась на Ипатию, не дав ей опомниться. Увидев черные рясы монахов, Ипатия поняла, что с ней хотят расправиться за то, что она отказывается поклоняться христианскому богу.

Ее забросали камнями, нанесли бесчисленные раны. Когда Ипатию притащили в христианский храм, она уже была без сознания. Звери в черных рясах, стоя перед изображением Христа, вырывали у своей жертвы куски  тела острыми морскими раковинами и заливали кровью подножие алтаря.

С проклятиями они бросили останки Ипатии в костер.

 

Это было в 415 г. н.э. в городе Александрии. Так христианские фанатики боролись с противниками Христа. Лицемерно проповедуя любовь к ближнему и всепрощение, религиозные изуверы жестоко расправлялись с инакомыслящими.

 

***

«…а были очень талантливые люди, которые защищали язычество, - философы Плотин, Порфирий, Ипатия, Прокл, Либаний, Ямвлих. Все они по таланту были ничуть не ниже, чем гностики и отцы церкви»  (Лев Гумилев «Конец и вновь начало», с. 82).

 

 

ТРАГЕДИЯ ЮЛИАНА ОТСТУПНИКА… (Л.Шестов).

 

Борьба христианства с язычеством – одна из замечательнейших страниц европейской истории. Сколько человеческих жизней было сложено на алтарь нового учения! Сколько величайших умов отдали все свои силы на борьбу за или против пришедшего из дальних стран Слова!

 

Со времен Константина Великого всем стало ясно, что христианство, в том виде, в каком оно существовало в IV веке нашей эры, не только не грозило принципам государственности, но и поддерживало их. Hoc signo vinces – вот как восприняли властители того времени так долго гонимое учение. И ведь действительно, под знаком креста римские легионы совершали блестящие походы: христиане оказывались лучшими воинами, чем язычники. Константин Великий, умный и расчетливый властелин, понял своевременно, что христианство может быть могучей силой, и потому всю свою политику направил к тому, чтоб использовать для своих целей силу, победить которую он уже не мог. Преемнику его, Констанцию,  и в голову не приходило проверять идейную правоту христианства. Он не трогал христиан, он щедро награждал представителей церкви: этого было достаточно.

 

Церковь, еще недавно гонимая и преследуемая сама стала гонительницей. И как все сильное и торжествующее на земле, окружила себя роскошью и блеском. Принадлежать к господствующей Церкви было выгодно, и христианами стали не только те, кто чуял в новом Слове притягательность откровения, но и те, кто в нем видел путь к богатству, почестям и славе.

У Ибсена мы застаем юного Юлиана при дворе Констанция среди лицемерных, лживых и алчных людей, прикрывавших свои дела и дела своего господина святыми словами святых книг. КАК ПРЕЖДЕ ГНАЛИ И ПРЕСЛЕДОВАЛИ ХРИСТИАН, ТАК ТЕПЕРЬ ПРЕСЛЕДУЮТ ЯЗЫЧНИКОВ.

 

Торжествующее христианство – не есть ли contradictio in adjecto? [противоречие в определении (Википедия)]. Впоследствии, как известно, земная победа христианства стала излюбленнейшим аргументом религиозной апологетики. Суровый Савонарола написал il trionfo della croce. Да и вообще, все – даже святые – привыкли думать, что торжество есть вернейший признак правоты.

 

Молодой Юлиан тоже так думал. И когда ему показалось, что христианство есть учение ложное, первой его мыслью было вырвать победу из рук христиан. Раз истина в язычестве, нужно, чтоб и сила была на стороне язычников. И вот началась странная борьба: столкнулись два мировоззрения, но спор решила физическая сила… Ибсен, не колеблясь, вкладывает в уста пораженного стрелой Юлиана знаменитые слова: «Ты победил, галилеянин!» Остальное само собой понятно: победитель есть не только победитель, но и праведник. Девять лет изучал Ибсен для своей пьесы [«Кесарь и галилеянин»] материалы по истории христианства.

И  трагедия Юлиана Отступника, глубочайшая историческая, мировая трагедия, дала средства Ибсену вытравить из души последние сомнения. Победил галилеянин – достойнейший. Побеждают, - не в идее, не в фантазии, а в истории, в действительности, - только достойнейшие. Победе можно верить: она, одна никогда не обманывает. Человеческая история имеет вечный, глубочайший смысл…

 

 

***

(К.С.Гаджиев, «Сравнительный анализ национальной идентичности США и России»).

 

РЕПРЕССИВНЫЕ МЕРЫ.

Нельзя отрицать и тот факт,  что для защиты и укрепления своих позиций и веры в целом Русская православная церковь использовала репрессивные меры, что дало исследователям право говорить о существовании чуть ли не русской версии инквизиции, об использовании, подобно  Римской католической церкви, инквизиционных средств и методов расправы с теми, кто выступал против религиозной идеологии. «Петр I , - писал, например, один автор в журнале «Русский вестник» в 1891 г., - создал у нас инквизицию и инквизиторов, и нет возможности отрицать, что все гражданское и церковное управление при нем и долгое время после него было проникнуто инквизиционным настроением».

Разумеется, факт существования института инквизиции в России церковные историки отрицали. Так, например, Н.И.Барсов утверждал, что созданные при Петре I Приказ протоинквизиторских дел и другие церковные учреждения были призваны лишь наблюдать за деятельностью епископов и церковных организаций, а их выступления против еретиков и других врагов церкви носили случайный и непоследовательный характер.

В действительности, хотя православная церковь не располагала таким аппаратом преследования предполагаемых противников веры, вероотступников, сектантов, какой находился в распоряжении католической церкви, она безоговорочно использовала настоящие инквизиторские методы расправы – посылала на костры еретиков и ослушников, признанным виновными раскаленным железом выжигали язык, а затем предавали смерти.

Разумеется, для осуществления репрессивных мер церковь использовала светскую власть. Иосиф Волоцкий, один из решительных сторонников использования инквизиторских средств и методов, называл царя, не желавшего бороться против ересей, не слугой божьим, а дьяволом. Н. Бердяев, на­зывая Иосифа Волоцкого представителем «православия государственного, потом ставшего имперским православием», утверждал, что «он сторонник православия жестокого, почти садистского, властолюбивого, защитник ро­зыска и казни еретиков, враг всякой свободы», в отличие от Нила Сорского, который был противником преследования и истязания еретиков.

За Иосифом на стезю преследований противников церкви стал москов­ский митрополит Даниил, который называл их «хулителями имени Божьего». Он доказывал, что еретики - враги не только церкви, но и государства. Новгородского архиепископа Геннадия Гонзова (в период Ивана III) современники называли «кровожадным устрашителем преступников про­тив церкви».

Поскольку церковь была составной частью государства, властители не могли не бороться против несогласных с официальной церковной ортодок­сией. На Стоглавом соборе 1551 г. по настоянию епископов, просивших царя строго наказывать еретиков «градским» судом, был издан указ «о великой царской опале на еретиков по градским законам, а от святителей духовным запрещением».

 

В Соборном уложении 1649 г. было узаконено наказание сожжением на костре за критику церкви и ее догматов, что приравнивалось к богохульству. Делами о преступлениях против церкви и веры занимались светские след­ственные органы, такие как Сыскной приказ, Тайная канцелярия, Преобра­женский приказ и др.

В 1653 г. правительство по настоянию духовенства издало специальный указ, запрещавший «держать отреченных, гадательных и еретических книг, ходить к ворожеям и ведунам, а виновных в этих деяниях жечь в срубах как врагов Божьих». По свидетельству Г.К. Котошихина, за «волховство, за чернокнижество мужиков жгли живыми, а женщинам за чародейство отсекали головы». Показательно, что подобные установки получили отра­жение в уставе Славяно-греко-латинской академии, основанной в Москве в 1687 г., в котором предлагалось не держать волшебных, чародейских, гада­тельных и других запрещенных церковью богохульных книг. Виновные под­лежали сожжению «без всякого милосердия».

 

В «Воинских артикулах» 1715 г. было записано, что смертью наказыва­лись также и те, кто не доносил на еретиков, ибо они считались «причастни­ками богохуления». Сам Петр I был убежден в том, что «хулители веры наносят стыд государству и не должны быть терпимы, поелику подры­вают основание законов».

Сама церковь также располагала собственными органами дознания и преследования противников церкви и веры, в частности, находившимися в распоряжении епархиальных архиереев, а также действовали патриарший суд и церковные соборы. Для расследования дел против церкви и веры были созданы специальные органы, такие как Приказ духовных дел, Приказ инкви­зиторских дел, Раскольническая и Новокрещенская конторы и др. В 1721 г. в Синоде было создано тиунское управление. Там рассматривались дела про­тив церкви и веры, о богохульстве, еретичестве, волшебстве, святотатстве. С организацией духовных консисторий в 1744 г. дела  о религиозных преступлениях перешли в их ведение.

 

ВЕДОВСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ДРЕВНЕЙ РУСИ.

Следует отметить, что практика сурового отношения к тем, кто не со­глашался с новой верой, была заложена самим князем Владимиром. Приняв крещение, он издал указ: всему некрещеному населению Киева выйти на сле­дующий день на берег реки Почайны для свершения обряда крещения: Если кто не придет завтра на реку - будь то богатый или бедный, или нищий, или раб, - будет мне врагом. Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и гово­ря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре».

По признанию киевского митрополита Илариона, крещение в Киеве про­исходило по принуждению. Принятие христианства сопровождалось унич­тожением изображений языческих богов, их публичным поруганием, раз­рушением культовых сооружений (идолов, капищ), жестокими расправами над теми, кто не хотел креститься, и т.д. Св. Макарий писал по этому поводу: «Когда мы приняли от святого великого князя Владимира святое крещение, во всей Русской земле скверные мольбища идольские разорены тогда».

 

В древней Руси ведовские процессы возникли в XI в. В древнейшем юри­дическом памятнике «Уставе князя Владимира о церковных судах» к числу дел, которые входили в ведение церкви, были отнесены ведовство, чародей­ство и волхвование.

В памятнике XII в. «Слово о злых дусех», составленном митрополитом Ки­риллом, ведовство, чародейство и волхвование было отнесено к числу дел, подлежащих наказанию церковным судом. В 1284 г. в сборнике церковных и светских законов «Кормчая книга» было установлено: «Если кто будет ерети­ческое писание у себя держать и волхованию его веровать, со всеми еретика­ми да будет проклят, а книги те на голове его сжечь».

В исторических документах приводится множество фактов сожжения в XI—XIII вв. в Пскове, Новгороде, Ростове и других городах волхвов, ведьм, чародеев, «лихих баб», «волшебников», лиц, обвиненных в сношениях с не­чистой силой, и т.д.  Строго наказывалось любое сомнение в существо­вании дьявола.

 

В 1411 г. киевский митрополит Фотий разработал систему мероприятий по борьбе с ведьмами. Он, в частности, предлагал наряду с казнью ведьм от­лучить от церкви всех, кто будет прибегать к помощи ведьм и чародеев. В том же году по обвинению в чародействе были сожжены в Пскове 12 колду­ний, «вещих женок», а в 1444 г. по тому же обвинению в Можайске всенарод­но были сожжены боярин Андрей Дмитрович и его жена. В XVI в. преследова­ние волхвов и колдуний усилилось. Стоглавый собор 1551 г. осудил волхвов, чародеев и кудесников, которые «мир прельщают и от Бога отлучают».  На знахарей, лечивших народными средствами, церковь смотрела как на посредников дьявола, пособников сатаны. Этот взгляд нашел отражение в «Домострое», памятнике XVI в., где перечислялись грешники, оставившие Бога и призывавшие к себе чародеев, кудесников и волхвов.

Церковный собор 1504 г. осудил московских еретиков, наиболее активных из которых –Ивана Волка, Михаила Коноплева и Ивана Максимова – сожгли в клетке в Москве, а Некраса Рукавова - в Новгороде, предварительно отрезав ему язык. На том же соборе по настоянию митрополита Симона на сожжение был приговорен юрьевский архимандрит Кассиан.

Взятие Полоцка в 1563 г. вообще стало настоящей оргией религиозного террора. Все жители-лютеране были высланы в Россию, иудеи - поголовно утоплены, католические монахи-цистерцианцы - обезглавлены. Инок Иосифо-Волоцкого монастыря Евфимий записал около 1563 г. об Иване Грозном в эпизоде взятия Полоцка: «Град Полтеск взял и (епископата, рек) ше бискупа, святителя их, сведе и всех людей, иже во граде хотящих обратитися к вере православного христианства, повеле приимати на покаяние и милость пока­за - не предавати на смерть. Неповинующих же ся царьскому его велению и веровати не хотящих - жестосердых жидов и лютавар злых и не покоривых латын, повеле огню и мечю предати».

 

ТЕРРОР НАД РАСКОЛЬНИКАМИ.

 

Церковь обрушила свой меч и на так называемых нестяжателей Максима Грека и Вассиана Патрикеева, на жидовствующих и др. Особенно незавид­ная судьба выпала раскольникам. По приказу патриарха Никона им резали языки, руки и ноги, сжигали на кострах. «Никон, - писал в своем послании расколоучитель Аввакум, - епископа Павла Коломенского мучил и сжег в новгородских пределах; протопопа костромского Даниила уморил в земля­ной тюрьме в Астрахани; священнику Гавриилу в Нижнем приказал отрубить голову; старца Иону Казанца в Кольском остроге на пять частей рассекли; в Холмогорах сожгли Ивана Юродивого, в Боровске - священника Полиевкта и с ним 14 человек. В Нижнем сожгли народу много, в Казани 30 человек, а живущих на Волге в городах и селах и не хотевших принять антихристовой печати клали под меч тысячами. А со мной сидело 60 человек, и всех нас му­чил и бил и проклинал и в тюрьме держал».

 

Свод законов Русского государства «Соборное уложение 1649 года», при­нятый на Земском соборе, предусматривал казнь за ересь, иноверие, бого­хульство и т.п. Террор над раскольниками как врагами церкви был освящен церковным собором 1666/67 г., который во главе с патриархом, сменившим низложенного Никона, оправдал действия против раскольников и осудил на различные «томления», т.е. казни.

В начале 1681 г. во время крещенского водосвятия на иордани староверы бросили в толпу с колокольни Ивана Великого «свитки богохульные». Под пыткой у раскольников вырвали признание, что это было сделано наущением «расколоначальника» Аввакума: «Он же сам на берестяных хартиях начертал царские персоны и высокие духовные предводители с хульными надписании, и толковании, и блядословными укоризнами весьма запретительными...».

 

В феврале 1681 г. в Москве собрался Церковный собор во главе с патри­архом Иоакимом. Царь Федор Михайлович в послании к Собору спрашивал, как поступать с раскольниками. Ответ гласил: «По государеву усмотрению». Весной того же года в Пустозерске начался сыск по делу о распространении Аввакумом из земляной тюрьмы «злопакостных» писаний. Участь пустозерских старцев была предрешена: «за великие на царский дом хулы» их при­говорили к смертной казни. Постановления Собора стали послушно выполнять, и 1 апреля 1681 г. на площади в Пустозерске сожгли в срубе раскольнических учителей протопопа Аввакума, Лазаря, Епифания и Никифоро­ва, томившихся в местной тюрьме.

Царской грамотой 1682 г. «О повсеместном сыске и предании суду рас­кольников» епископы получили новые полномочия в борьбе с расколом.  В церковных застенках раскольников пытали, затем духовные власти выносили решения о суде над ними, и эти решения беспрекословно исполня­лись светской властью. По настоянию патриарха Иоакима в 1684 г. сожгли видного расколоучителя Федора Михайлова. Один из выдающихся раскольнических учителей Никита Пустосвят, как отмечает постановление церковного собора, был «главосечен и в блато ввержен, и псам брошен на съядение».

Для расправы с религиозным движением в 1685 г. был издан указ, из­вестный под названием «12 статей о раскольниках». Он санкционировал мас­совый террор под видом охраны «чистоты» православия. Творцом указа был фанатик и злейший враг раскольников патриарх Иоаким, считавший делом своей жизни «искоренение злого плевела еретического вконец». Указ пред­писывал пытать тех, кто не подчинялся официальной церкви и ее служите­лям, - не ходил, как требовалось, к исповеди, не посещал церковных служб, не пускал в свой дом священников для исполнения треб, кто своим враждеб­ным отношением к церкви «чинил соблазн и мятеж». «Церковных против­ников» вновь предлагалось сжигать в срубе, а пепел их развеивать по ветру. Раскольников, раскаявшихся под пытками, предписывалось заключать в мо­настырские тюрьмы и держать пожизненно в строгом заточении. Имущество церковных мятежников - крестьянские дворы, лавки посадских людей, про­мыслы - отбиралось, а поселения «сжигались без остатку».

ИНКВИЗИЦИОННЫЕ МЕТОДЫ БОРЬБЫ С ЕРЕТИКАМИ В XVIII в. получили даль­нейшее развитие.

 

В «Статьях о святительских судах», составленных в 1700 г. при Петре I по инициативе патриарха Адриана, вновь доказывалось право церкви на беспо­щадное уничтожение ее врагов. Жестокостью по отношению к противникам государственной церкви был проникнут «Духовный регламент», составлен­ный архиепископом Феофаном Прокоповичем и утвержденный Петром в 1720 г. В нем люди, порвавшие с официальной церковью, были названы «лю­тыми неприятелями, государству и государю непрестанно зломыслящими». Для борьбы с раскольниками регламент также предписывал наказывать их смертью и разорением их жилищ.

Для усиления борьбы с противниками церкви Синод издал в 1721 г. осо­бые «Пункты для вразумления раскольников», составленные архимандритом Заиконоспасского монастыря Феофилактом Лопатинским и архимандритом Златоустовского монастыря Антонием. В 1723 г. при Синоде была организо­вана особая розыскная раскольническая канцелярия.

Согласно царскому указу от 25 мая 1731 г. епархиальным архиереям вме­нялось в обязанность следить за тем, чтобы борьба с чародейством велась без всякого снисхождения. Указ напоминал, что волшебство наказывается смертной казнью сожжением. Такому же наказанию подвергались и те, кто обращался к колдунам и знахарям за помощью.

Оценивая эти и подобные им факты, В. Татищев писал в 1733 г, что «Ни­кон и его наследники над безумными раскольниками свирепость свою ис­полняя, многие тысячи пожгли и порубили или из государства выгнали».

 

АМНИСТИИ РАСКОЛЬНИКАМ.

 

В 1762 г. Екатерина II, несмотря на протест официальной церкви, объяви­ла об амнистии беглым раскольникам. В дальнейшем антираскольническое законодательство все больше смягчалось. В 1780 г. появились даже старооб­рядческие церкви и монастыри (на Иргизе).

Александр I дозволил старообрядческим попам именоваться священни­ками, утвердил секретные инструкции 1822 г. «О попах и молитвенных до­мах старообрядцев», которые предписывали не трогать православных попов, перешедших в старообрядчество и не касаться старообрядческих церквей. Последняя вспышка борьбы со старообрядцами пришлась на царствование Николая I, ярого сторонника унификации всех областей жизни.

 

ОТЛУЧЕНИЕ ОТ ЦЕРКВИ. ОТНОШЕНИЕ К НАУКЕ.

 

Православная церковь довольно широко практиковала отлучение от церкви. В зависимости от характера и суровости его последствий оно назы­валось «анафемой», «извержением», «неблагословением», «клятвой».

Весьма консервативных позиций Православная церковь придерживалась в отношении науки. Так, Священный синод признал книгу Фонтенеля «Разго­вор о множестве миров», изданную по инициативе М.В. Ломоносова в 1738 г., «противной вере и нравственности»; она была изъята и уничтожена. Гово­рили, что служители церкви задавались вопросом: «Если бы планета Марс имела обитателей, то кто бы их крестил?». В 1757 г. Синод потребовал «при­остановить» научную деятельность Ломоносова, призвавшего «особливо не ругать наук в проповедях», предать сожжению его произведения и отослать Ломоносова в Синод «для увещания и исправления».

 

В 1764 г. был закрыт организованный Ломоносовым при Академии наук научно-художественный журнал «Ежемесячные сочинения к пользе и увесе­лению служащие», в котором публиковались статьи по астрономии, по мне­нию служителей церкви, «вере святой противные и с честными нравами не­согласные». Русское духовенство выступало с критикой гелиоцентрической системы мира вплоть до начала XX в. До 1815 г. с одобрения цензуры издава­лось школьное пособие «Разрушение коперниковской системы», в котором автор называл гелиоцентрическую систему «ложной системой философиче­ской» и «возмутительным мнением». Последним произведением, в котором критиковалась гелиоцентрическая система, стала вышедшая в 1914 г. книга священника Иова Немцева «Круг земли неподвижен, а солнце ходит». Ав­тор «опровергал» систему Коперника цитатами из Библии и творений отцов Церкви.

 

Запрету и уничтожению были подвергнуты труды множества других авторов, которые противоречили догматам Русской православной церкви (диссертация Н.И. Костомарова «О причинах и характере Унии в Западной России», работы Г. Финлея «Византийская история с 716 по 1453 год», Т. Гоббса «Левиафан, или о сущности, форме и власти государства», сочинения французских философов-просветителей - Вольтера, Дидро, Гольбаха, Гель­веция и др.).

В 1866 г. был наложен арест на книгу русского физиолога и мыслителя И.М. Семенова «Рефлексы головного мозга» «за изложение самых крайних материалистических взглядов». Петербургский митрополит Исидор попро­сил Синод сослать Сеченова «для смирения и исправления» в Соловецкий монастырь «за предерзостное душепагубное и вредоносное учение». Хотя не­сколько позже запрет на эту книгу был снят, вплоть до 1894 г. она числилась в списках изданий, запрещенных для хранения в библиотеках.

Русская православная церковь боролась с эволюционным учением с мо­мента его появления. Вплоть до революции 1917г. запрещались и уничтожа­лись труды немецкого естествоиспытателя и философа Э. Геккеля, прежде всего его труды «Естественная история мироздания» и «История племенного развития организмов». В 1902 и 1906 гг. были запрещены и сожжены два ти­ража книги Геккеля «Мировые загадки» на том основании, что в ней «красной нитью проходила идея животного происхождения человека».

Естественно, особенно враждебно Православной церковью была встре­чена теория Ч. Дарвина. Его труды предавались осуждению и иногда уничто­жались. В 1895 г была запрещена книга Дарвина «Происхождение человека и половой отбор».

 

ЕСТЕСТВЕННО, НЕ ЖАЛОВАЛО

 

православное духовенство А.И.Герцена, А.М.Горького, Л.Н. Андреева и многих других, которые не всегда лестно от­зывались о Русской православной церкви. Разумеется, особая статья - ве­ликий писатель земли русской граф Лев Николаевич Толстой, который с одобрения царя Николая II был предан анафеме. Толстого о. Иоанн Крон­штадтский называл предтечею антихриста и даже самим антихристом, а его борьбу с Церковью - делом дьявольским. Отвечая на обращение Толстого к духовенству, он писал: «Поднялась же рука Толстого написать такую гнусную клевету на Россию, на ее правительство!... Дерзкий, отъявленный безбожник, подобный Иуде предателю... Толстой извратил свою нравственную личность до уродливости, до омерзения... знакомство с западными безбожниками еще более помогло ему стать на этот страшный путь».

 

Давая оценку этим тенденциям и реалиям, В.О. Ключевский не без ос­нований констатировал:

«Органический порок древнерусского церковного общества состоял в том, что оно считало себя единственным истинно пра­воверным в мире, свое понимание божества исключительно правильным, Творца вселенной представляло своим собственным русским Богом, никому более не принадлежащим и неведомым, свою поместную Церковь ставило на место вселенской. Самодовольно успокоившись на этом мнении, оно и свою местную церковную обрядность признало неприкосновенной святыней, а свое религиозное понимание нормой и коррективом боговедения. Встреча этих воззрений с тем, что делалось в государстве, усилила их возбужденный характер».

КОНСТИТУЦИЯ И РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

формально гарантируют свободу совести и равноправие религиозных объединений. Ст. 14 Консти­туции и ст. 117 Гражданского кодекса Российской Федерации запрещают установление государственной религии, что, в свою очередь, предполагает равноправие всех действующих в стране на законном основании религиозных и других общественных объединений. Но в действительности было бы не совсем корректно говорить, что это положение в полной мере со­блюдается.

Дело в том, что в соответствии с законом «О свободе совести и религи­озных объединений» правоприменительная практика выделяет так называе­мые традиционные конфессии, а именно: православие, ислам, иудаизм и буд­дизм. При этом само собой подразумевается, что православие, выступающее в лице Московской патриархии, по сути дела, приобретает прерогативы и атрибуты фактически негласной государственной религии.

Здесь помимо всего прочего за скобки выводится факт существования других, не зависимых от Московской патриархии русских православных Церквей, таких как Зарубежная, Истинная православная, старообрядческие «согласия» и других, которые представляют собой самостоятельные ответ­вления православия. К примеру, Российская православная автономная цер­ковь считает себя правопреемницей исторической Православной российской церкви. Общения с Русской православной церковью она не имеет и не при­знана в качестве одной из поместных православных церквей. В Московском патриархате она обозначается как «Суздальский раскол». На территории России действуют также католическая церковь, протестантские деномина­ции и т.д.

Литература:

Атеистические чтения: сборник. – М.: Политиздат, 1988.

Сравнительный анализ национальной идентичности США и России /К.С. Гаджиев. – М.: Логос, 2013.

Великие кануны/ Лев Шестов. – М.:АСТ: АСТ Москва: Хранитель, 2007.

Детская энциклопедия. том.7/Издательство Академии Педагогических Наук РСФСР, Москва, 1961.